Тема синтеза архитектуры с декоративно-монументальными и пластическими видами искусства не раз становилась камнем преткновения в научных дискуссиях, рассуждениях практикующих архитекторов, художников, скульпторов, в реальной практике. Меняются времена, меняются и способы взаимодействия различных искусств, рождаются новые формы, новые подходы к формированию общественных пространств.

Насыщая городскою среду образностью, пластические искусства, в первую очередь скульптура, живопись, создают совершенно иное ее качество, наполняя новыми образами. Наилучший результат возможен, если различные виды искусства вступают в диалог с архитектурной средой.  В силу специфики своего пластического языка наиболее гармонично взаимодействуют именно архитектура и скульптура. Первая работает с пространством, организует его и упорядочивает, вторая  обращается к форме, приближая созданную среду к человеку. Как в этом диалоге архитектору и скульптору услышать друг друга?  Как действовать, сохраняя собственное видение и достигая общего результата, создавая новую художественную ценность?

Мы пригласили к разговору архитектора Вадима Дражина и скульптора Максима Петруля, чтобы они поделились секретами своего творческого тандема. Их сплоченная «команда» уже не один год работает вместе, воплощая тот синтез, в котором единство формы и содержания придает новое качество современным общественным городским пространствам.

Взаимодействовать с пространством и человеком

Вадим Дражин, архитектор, генеральный директор компании VIASET, первый заместитель председателя ОО «БСА», кандидат архитектуры:

Важна позиция участников диалога

Вся градостроительная и архитектурная деятельность – это путь к человеку. Между зданием и человеком, воспринимающим архитектуру, существует некий холод,  отчужденность, поэтому необходим посредник. Для этой роли как нельзя лучше подходит скульптура, а также другие виды монументального искусства. Насыщенная ландшафтным благоустройством территория в совокупности со скульптурой призваны гармонизировать отношения человека и архитектуры.

Мы ощущаем себя более комфортно перед зданиями, где есть произведения монументального искусства. Ранее это была осознанная практика: скульптура представляла определенные идеи, несла конкретную идеологию. В каждом новом объекте общественного назначения всегда присутствовала художественная часть, будь то мозаика, скульптура, графика или барельеф.

Впоследствии такая практика нивелировалась. Архитекторы перестали приглашать скульптуру к диалогу, произведения начали возникать в пространстве без необходимой привязки, не контактируя с окружающим пространством. Как можно исправить такую ситуацию?

С точки зрения архитектора, я вижу только один путь организации диалога: получая задание на проектирование, зная площадку будущего объекта, мы должны сразу искать место для художественного произведения и разрабатывать проект уже с его учетом.

Само произведение подбирается, исходя из его художественной ценности. Оно несет в себе нагрузку интеллектуальную, художественную и архитектурную – это всегда единое решение со зданием, они дополняют друг друга, не противореча. В проектах VIASET мы рассматриваем уже созданные скульптуры, которые экспонируются, побеждают в конкурсах, имеют историю, подходят к пространству и проектируемому зданию. В мире существует практика, когда скульптурные работы специально создаются для конкретного пространства. Я в своей работе такой вариант пока не использовал, мы считаем, что скульптура самодостаточна. При правильном выборе произведения, учитывающем все аспекты, происходит уникальный синтез искусств.

Для удачного размещения скульптуры необходимо также понимать, что произведение первично. Его создание, его качество, художественная ценность – 50 % успеха. Вторая половина успеха – грамотное размещение в ландшафте и гармонии со зданием. Здесь кроется масса подводных камней. Практика нашей совместной работы со скульптором Максимом Петрулем говорит о важности понимания многих нюансов. Например, несмотря на то что скульптура является штучным, обозримым, небольшим произведением, с ее размещением возникает столько же вопросов, сколько и со зданием. У нас мало современного опыта размещения скульптур. Многим заказчикам кажется, что это так же просто, как поставить ее в галерее. Но в пространстве города земля всегда находится в чьем-то ведении, а еще надо учитывать подземные коммуникации и сети. Зачастую, даже если есть свободное место на поверхности, разместить там скульптуру не позволяет «подземный мир». Кроме того, существует разница в восприятии скульптуры в условиях музея или мастерской и в городских условиях. За пределами помещения масштаб произведения меняется, оно приобретает новые характеристики. И тут важен правильный перевод габаритов, расстояние от фасадов, размещение относительно пешеходных потоков, солнца и тени, выбор высоты постамента или же, наоборот, размещение просто на поверхности. Учитывать надо все, чтобы восприятие произведения не было ущербным. И это только часть вопросов, которые должен предусмотреть архитектор при работе с произведением скульптуры.

Как правило, за ориентиры мы берем выдающиеся примеры белорусского градостроительства. Это прежде всего размещение памятника Ленину на пл. Независимости (И. Лангбард, М. Манизер). Более грамотного по сочетанию масштаба, пропорций и местоположению объекта, я считаю, в Минске нет. Еще площадь Победы с одноименным монументом в форме обелиска (Г. Заборский, В. Король). Мы следим и за международным опытом: как диалог архитектуры и скульптуры происходит в других странах. Положительных примеров немало в Европе, особенно в Италии. В Латинской Америке представлено множество уникальных примеров размещения скульптур, малых форм, мозаик, декораций нижних фасадов зданий. Заказчик там не считает все эти детали излишествами, он понимает, что проектирование и строительство объекта – это не только бизнес, но и создание качественной среды, внимательное отношение к жителям города.

Сегодня современные приемы электронного моделирования дают архитекторам и скульпторам дополнительные возможности для поиска грамотного, эстетичного решения по размещению скульптуры в городском пространстве. Примером является программа AirBrush. Автор-скульптор в электронном образе создает модель, которая полностью соответствует его замыслу. В программе 3D-Max или Archicad, Revit добавляется ландшафт и здание. Все соединяется в одном пространстве, накладываются нужные фактуры и цвета, выбираются правильные точки восприятия объекта. Мы получаем абсолютно реалистичную картину, которую представляем на согласование.

Всем участникам проекта, включая заказчика, необходимо понимать важность диалога искусств в границах общественных пространств города. Работая в столице и понимая, что это большая ответственность,  предлагать продуманные градостроительные архитектурно-планировочные решения, учитывающие участие монументального искусства и скульптуры как синтеза искусств. Мы проектируем на вариантной основе, относясь с уважением к истории и современным трендам, к влиянию идей соседних стран. Проанализировав площадку и проработав все нюансы будущего проекта, мы разрабатываем предложение заказчику, например: из выделенного бюджета надо отдать 30 % каркасу, сетям, 20 % – отделке и инженерии, остальное – мебели и внутреннему насыщению. Общественному пространству, в котором будут находиться столичные жители и гости города, отдать еще 10–15 %. Это и есть те самые объекты скульптуры, качественное благоустройство, достойные входные группы, то, что люди воспринимают, находясь около здания.

И архитекторам, и заказчикам, создавая архитектуру, необходимо со вниманием и уважением относиться к жителям города: мы вместе проектируем пространство для человека – эстетичную, уникальную среду, влияющую на качество жизни. Эту философию необходимо проносить через весь процесс создания объекта.

Максим Петруль, скульптор, дизайнер, член Белорусского союза дизайнеров и Белорусского союза художников

Мы создаем диалог

В синтезе скульптуры и архитектуры за последние годы многое изменилось. Раньше он носил преимущественно мемориальный характер. Но сейчас в городских пространствах стали возникать авторские произведения, то есть произведения, созданные на основе вдохновения творца, в которых автор представляет себя как личность с ценностями, убеждениями и идеалами, транслируемыми уникальным пластическим языком, изобретенным им самим и презентующим его в простанстве художественной культуры в истории искусства, не похожего на других художника в модернистском, то есть в современном понимании этого слова. Более того, понятия памятника как направления мемориального искусства и авторской скульптуры, которая делается ради самой скульптуры, развития искусства, городской среды и культуры, сейчас четко дифференцированы. Тем более в мировой практике уже давно монументальное искусство уступает место так называемой public sculpture – скульптуре для общественных пространств, где на первое место выходит автор, где без синтеза и диалога с архитектурной средой невозможно добиться нужного художественного эффекта и визуально-смысловой полноценности. Эту тенденцию, ставшую правилом для произведений авторской скульптуры в городах, можно и нужно наблюдать в Китайской Народной Республике.

То направление, в котором мы работаем с Вадимом Дражиным, призвано вводить в городское пространство именно авторские произведения. Ведь чем ценен “автор” в сегодняшнем понимании этого определения? Своей неповторимостью и уникальностью. Каждый тонко чувствует мир и по-своему выражает его так, как никто до него этого не делал. И донести авторскую идею до публики, показать, объяснить мы считаем своей миссией.

За годы нашего сотрудничества появилось несколько успешных проектов в этом направлении. Первый – установка скульптурного произведения «Ангел. Посвящение донору». К нам обратился Минский научно-практический Центр хирургии, трансплантологии и гематологии с целью создать некий объект как символ донорства. В тот период меня волновала проблема полости в скульптуре. И эту тему я перенес в данную конкретную работу. Получается, с одной стороны, взаимосвязь темы донорства и моей внутренней художественной темы. С другой –  в работу подключается проектная компания VIASET под руководством архитектора Вадима Дражина, которая, который организует среду под это произведение, и происходит синтез скульптуры и архитектуры. Тут следует сказать, что проблема, с которой белорусское искусство столкнулось в 1990-е годы, когда «пала» советская ансамблевость, – это дисбаланс среды и произведения. В целом наша скульптура сфокусирована на одном из нескольких методов формообразования – на лепке с соблюдением анатомических правил. И когда такая лепка становится самоцелью, никто не работает с внутренним и внешним пространством, с универсальными смыслами и пластическими экспериментами, не разрабатывает ту самую систему собственной творческой уникальности, не развивает тему диалога между архитектурой и скульптурой. Автор просто концентрируется на лепке фигуры в соответствии с анатомическими требованиями. Кто-то делает это лучше, кто-то хуже, кто-то более искренно…

Например, скульптуры моего педагога Владимира Жбанова. Мы с ним разные, я у него учился, взял много полезного, но с чем-то был и не согласен. Вот Жбанов искренне верил в то, что делал. Но ему не требовалась архитектура для его парковых жанровых скульптур. Их можно поставить в любом парке, и они будут выполнять свою функцию. По сути, им просто нужна городская среда, тротуар и люди-зрители. Перед ним задача синтеза архитектуры и скульптуры не стояла. Однако его работы являются наиболее удачным, на мой взгляд, примером новой городской скульптуры. Многие сначала скептически к ним отнеслись, а потом стали ему подражать. Но Жбанов был первым, самым искренним, чистым. Остальное – это эпигонство, подражательство, когда качество лепки, пластики начали низводить до более низкого уровня. А проблемой сочетания произведения скульптуры и архитектурной среды никто и не занимался.

Наша совместная с Вадимом Дражиным работа заключалась в том, чтобы увязать в пространстве медицинского центра художественное произведение, создать некую особую территорию. Можно было ее, конечно, просто озеленить, но в пространстве искусства ничего не бывает случайным. Так же, как и в пространстве архитектуры. Почему мы выбрали эту площадку? Она связывает старый и новый корпуса, имеет круговое движение, сюда приезжают машины. В плане на этой площадке мы создали крест. А это обращение к медицине, христианству (если говорить об ангеле). По-моему, идея поставить ангела на крест как символ медицины и символ веры удачная. Потому что ангел тоже символ веры и надежды для того, кто ждет своего донора. С другой стороны, символ благодарности тому, кто отдал свои органы. Здесь разыгрывается именно такая семантика с помощью авторского художественного произведения и организации ландшафтной среды.

В процессе создания объекта мы впервые задумались о вечернем времени суток, о том, как воспринимается скульптура при искусственном освещении. Вадиму Дражину удалось найти нужный свет. Вокруг площадки были поставлены три световые мачты, и вечером скульптура приобретает трансцендентное прочтение. Донорство – союз жизни и смерти, и благодаря свету возникает аура потусторонности.

Какое-то время искали решение, каким должен быть постамент для скульптуры, его форма и материал. Ответ подсказала используемая нами светодинамическая подсветка. Дело в том, что на Художественно-экспертном совете мы предложили решение, в котором свет был статичен: должен был гореть, как свеча, как лампада, внутри – глубоко в сердце. Член совета Юрий Градов посоветовал сделать пульсирующий свет в ритме сердца. Мы сразу приняли эту его рекомендацию, она понравилась и мне, и  Вадиму, и заказчику. VIASET разработал систему подвода электричества. В постаменте стоит блок питания и все необходимое оборудование, чтобы выстроить подачу энергии и пульсацию красного света внутри скульптуры. И еще устроить отвод воды из полости. Вообще проблема полости в скульптуре – серьезная.Очень мало авторов внедрялось внутрь объекта. Это ведь новое измерение в пространстве скульптуры. Это соотношение пустого и заполненного, света и тьмы, дня и ночи. Благодаря организованной пустоте внутри заполненного и заполненности внутри пустоты и возникает трехмерность, если хотите, даже четырехмерность — то, что мы называем скульптурностью – средствами художественной выразительности и убедительности пластикой – именно языком скульптуры, а не анатомическими правилами. Тема полости, я повторюсь, недооценена. Работе с ней надо уделять внимание, в том числе технологическое. То, что и сделал, кроме всего прочего, VIASET: подвел свет и сделал отвод воды. Вот тогда стало понятно, из чего делать постамент. Обычно постамент – это резистентный ко внешним воздействиям материал, но, как правило, гранит. А тут мы не могли использовать гранит, потому что некуда провести свет и сделать водоотвод. И заказчик пошел навстречу, согласившись на более дорогую литую бронзу. Эти технические вещи тоже определяют внешний вид и пластику художественного произведения. Потому что постамент читается как продолжение скульптуры.

За это использование в пространстве скульптуры современных технологий меня иногда критикуют те немногие коллеги, кто не видел ее вживую. Но те, кто видел вечером эффект пульсирующего сердца, вопросов больше не имеют. Я понимаю, люди неохотно принимают что-то новое. А здесь новшество – встроенная в скульптуру подсветка, имеющая не только эстетическое, но и пластическое и концептуальное значение!

То, что я сейчас описал, – пример наиболее полноценного взаимодействия художника и архитектора, когда в работе в том числе технологические средства влияют на образ, на пластику и даже на смысл. Ведь образ – это не отдельная скульптура, это еще и аура места. Это художественное произведение автора и работа архитектора с пространством, со всеми объектами, техническими предметами, необходимыми, чтобы полноценно организовывалась среда вокруг скульптуры и чтобы скульптура организовывала среду вокруг себя. Поэтому синтез – достаточно сложная, но нормальная практика, которая отрабатывается в разных странах нашего современного мира.

Второй совместный с Вадимом и его коллегами проект уникален для Минска. Частный заказчик, бизнесмен и меценат, владелец сети «5-й элемент», почетный консул Беларуси в Чили Андрей Балабин, посетив мою выставку «Максимализм», выбрал скульптуру «Контрберд» — «Птица» из серии «Контранималс», чтобы установить перед офисным зданием своей компании. Я рассказал историю произведения, которым он заинтересовался. Ведь произведение – это не просто сам предмет, это еще и его история плюс концепция и история самого художника. Это тоже синтез. К примеру, эта серия скульптурных произведений «Контранималс» номинировалась на Национальную премию Беларуси в области изобразительного искусства, произведения из этой серии находятся в коллекции скульптурной галереи города Циндао, Национального художественного музея Китая, скульптура «Контранимал» установлена в Парке международной скульптуры в городе Чжэнчжоу в КНР, а эта же станковая скульптура «Контрберд» приобретена решением экспертного совета Министерства культуры, для Национального центра современных искусств Республики Беларусь. Существует вещная сторона объекта, физическая, а есть еще и метафизическая, историческая, и она гораздо шире самого объекта-предмета.

Площадка находится в начале пр. Дзержинского. Место непростое – сложная транспортная инфраструктура, автомобильная развязка, железная дорога. В то же время там своя среда перед офисом (здание функционирует уже лет 10), которую надо как-то отделить, но не в смысле спрятать, а сделать отдельное пространство. Вадим Дражин во своей командой прорабатывает его за счет малых архитектурных форм, плитки, озеленения и “специального” света в вечернее время суток. Происходит интенсивное архитектурное преобразование, чтобы скульптура органично влилась в эту среду, жила там своей полноценной жизнью. Здесь много точек прочтения, и все их надо продумать и предусмотреть. Большую роль играет размер произведения (решено делать его высотой 5 м по одобрению экспертного совета), соответствующий масштабу здания. Но если среда создается грамотно, то и скульптура будет «работать», не потеряется.

И третий пример, о котором следует упомянуть, – своего рода профессиональный вызов, который мы приняли. Министерством культуры был объявлен конкурс на памятник единству белорусского народа на Октябрьской площади. Само место – знаковое и сложное. Можно, конечно, поставить 50-метровый монумент, но он не будет «работать», на мой взгляд. Необходимо создавать среду, без синтеза архитектуры и скульптуры ни один знак там не приживется. Компания VIASET под руководством Вадима Дражина разработала предложение, в котором мы предлагаем поставить скульптуру «Птицы», которая тоже имеет свою историю, и станковое произведение находится в коллекции Национального художественного музея Республики Беларусь. Не знаю, как будут обстоять дела с этим конкурсом далее, но, считаю, наше предложение очень органично прорабатывает пространство и решает все конкурсные задачи, в том числе по созданию именно такого знака-символа именно в этом месте. А если делать акцент только на форме скульптуры, но такого эффекта не будет.

Синтез архитектуры и скульптуры – это полноценное взаимодействие. Если раньше художественный образ создавался отдельной скульптурой, то сейчас образ – это все вместе: и пластика, и место, и среда. И чем продуктивнее будет работа скульптора и архитектора, тем гармоничнее окажется результат. Авторский стиль, само произведение создает акценты, точки, в которых скульптура уже на другом уровне взаимодействует с пространством, зрителем. И человек в зависимости от своих культурных кодов, установок, опыта будет воспринимать это пространство. Или же не будет. Есть качество произведения, а есть и качество зрителя… Как говорил Казимир Малевич, все требуют понятности от изобразительного искусства, но при этом никто не требует от себя приспособить свой ум к пониманию искусства.

1, 1а. Предложение по размещению скульптуры М. Петруля «Сотворение» перед многофункциональным комплексом Сеntropol

2. «Облачные ворота». Автор Аниш Капур. Миллениум-парк, Чикаго, США

3. Скульптура из серии «Мама», автор Луиза Буржуа. Музей Гуггенхайма (архит. Фрэнк Гери), Бильбао, Испания

4. Скульптура «Кофейное зерно», автор Лотте Ранфт, Coffee Plaza (архит. Richard Meier & Partners Architects), Гамбург, Германия

5, 6. Скульптура «Ангел. Посвящение донору». Минск

7, 8. Скульптура «Контрберд». Минск

9, 10. Памятник единству белорусского народа. Конкурсное предложение